Уже к июлю 2019 года на пространстве Евразийского экономического союза должен появиться общий рынок электроэнергии, а к 2025 году – нефти и газа. Но что для этого придется сделать?
Энергостратегия России до 2035 года (последняя редакция документа опубликована 16 сентября на сайте Минэнерго) предусматривает интеграцию внутренних энергетических рынков стран-участниц Евразийского экономического союза (ЕАЭС) – России, Беларуси, Киргизии, Казахстана и Армении. Как отмечается в документе, от темпов формирования общих рынков электроэнергии, нефти, газа и нефтепродуктов будет зависеть дальнейшее развитие российской энергетики. Эксперты уточняют – не только энергетики, но и политического реноме.
Энергия – в синергии?
Необходимость формирования общих рынков энергоресурсов прописана в 79-й статье договора о ЕАЭС, под которым поставили свои подписи главы Беларуси, Казахстана и России 29 мая 2014 года. Документ предусматривает создание общего электроэнергетического рынка союза к 1 июля 2019 года, общих рынков нефти, газа и нефтепродуктов – к 1 января 2025 года. Как заявил DW министр по энергетике и инфраструктуре Евразийской экономической комиссии (регулирующий орган ЕАЭС) Таир Манcуров, энергетической тематике уделяется особое место в договоре неслучайно.
“На долю ЕАЭС в мире приходится 7 процентов запасов нефти, одна шестая ее добычи и экспорта, около 20 процентов запасов и добычи природного газа и более четверти его экспорта, 5 процентов производства электроэнергии и 2,5 процента ее экспорта, – объяснил министр. – Энергетические отрасли государств-членов союза тесно переплетены”.
По словам Мансурова, формирование общих рынков “позволит более эффективно использовать мощный энергетический потенциал союза и решать проблемы энергообеспечения наших экономик, расширить экспортные возможности и транзитный потенциал, повысить устойчивость энергетического сектора и его инфраструктуры к внешним и внутренним воздействиям”.
Лукашенко на тропе Чубайса.
Как говорит министр, создание общего электроэнергетического рынка, которое стоит на повестке под номером один, может увеличить товарооборот электроэнергии внутри союза в 2,5 раза. При этом потенциал экспорта ЕАЭС, по его прогнозу, может увеличиться в 2 раза – до 30 миллиардов киловатт-часов. Ведущий эксперт Института энергетики Высшей школы экономики Игорь Ряпин заявил DW, что рост экспорта действительно теоретически возможен – за счет оптимизации мощности и высвобождения части электростанций. “Например, российские станции будут поставлять электроэнергию в Беларусь, за счет чего можно будет высвободить мощности белорусских электростанций для увеличения экспорта в Европу”, – объяснил он. Впрочем, по словам эксперта, европейский рынок едва ли станет главным потребителем электричества ЕАЭС. “Скорее, это будет Китай или Ближний Восток”, – уточнил он.
По словам Игоря Ряпина, главным препятствием в быстром формировании общего рынка электроэнергии будет разница работающих ныне моделей рынка в странах-участницах ЕАЭС: “В Беларуси сохраняется вертикально-интегрированная энергетика, и в обозримом будущем там вряд ли пойдут на реформу наподобие проведенной в России реформы РАО “ЕЭС”.
Как говорит эксперт, это будет мешать объединению, поскольку механизм установления тарифов на передачу по сетям будет непрозрачным, в том числе для участников из другой страны.
Трудности выравнивания экспортных пошлин.
Общие рынки газа, нефти и нефтепродуктов должны появиться еще позже – к январю 2025 года, тогда же должен окончательно сформироваться и сам ЕАЭС. По мнению начальника аналитического отдела инвесткомпании “Церих Кэпитал Менеджмент” Николая Подлевских, и этот срок представляется чересчур оптимистичным. “Дело в том, что для создания единого рынка требуется провести слишком большую работу. Самым трудным будет сделать так, чтобы ни одна из сторон не получала необоснованных сверхприбылей за счет других”, – заявил он DW.
По словам эксперта, на рынке нефти и газа крайне сложно согласовать экономические интересы – если поспешить в этом вопросе, то из-за различия экспортных пошлин сразу появятся товарные потоки, которые будут обогащать страны, у которых экспортная пошлина ниже, чем у других. Россия сегодня проводит так называемый “налоговый маневр”, постепенно снижая экспортные пошлины и одновременно повышая НДПИ. Но это процесс небыстрый, отмечает Подлевских.
Разделят ли “Газпром” во имя интеграции?
Одно из наиболее примечательных намерений инициаторов интеграции энергетических рынков заключается в недискриминационном доступе всех участников рынка к инфраструктуре друг друга. Как заявил DW Таир Мансуров, “формирование общих рынков предполагает обеспечение свободного перемещения энергоресурсов по территориям государств-членов союза, создание конкурентной среды в сфере энергетики, обеспечение равного доступа к услугам естественных монополий в области транспортировки и транзита энергоносителей, совместное развитие инфраструктуры энергетического рынка и проведение согласованной тарифной политики”.
“На примере России мы видим, что оператор нефтепроводов – “Транснефть” – достаточно свободно допускает к своей трубе различных игроков рынка. Чтобы так же вел себя “Газпром”, возможно, придется прибегнуть к автономизации его транспортной системы или ее полному выделению”, – не исключает Николай Подлевских. Получается, что ради объединения рынков с союзниками Россия может пойти на разделение своего национального достояния – “Газпрома”.
Выделение из газового холдинга транспортной составляющей может стать одной из уступок России на пути к созданию ЕАЭС. “Конечно, это не афишируется, но мы видим, что за последние десятилетия монополия и так под властью обстоятельств была вынуждена пойти на различные уступки, – отмечает эксперт. – Затраты России вообще будут немного большими, чем у остальных. Но здесь взвешивается не только экономическая выгода. Думаю, Россия в большей мере рассчитывает на политические дивиденды, связанные с увеличением веса ЕАЭС в переговорах с другими странами, в том числе ЕС и Китаем”.