Россия и Казахстан, по данным ООН и Международного энергетического агентства (март-апрель
2015 г.), занимают первые места в бывшем СССР по запасам газа. Причем РФ занимает первое место в мире по этим запасам (с учетом газогидратов и другого газосодержащего сырья). Но… объемы потерь и непроизводительного использования газового сырья, особенно добываемого вместе с нефтью (попутного газа), выдвигают страну тоже в число мировых лидеров. Из-за этого срывается немало проектов по газификации регионов, по комплексной переработке нефтегазового сырья, по переводу автотранспорта на газ и т.п.
Сказывается, конечно, многолетняя (точнее, «многодесятилетняя») ориентация нефтегазового комплекса всего экс-СССР в основном на экспорт сырья, особенно нефтяного. Что не может не затруднять более рациональное отношение к добываемой продукции. Вдобавок та же ориентация едва ли способствует модернизации — весьма дорогостоящей — нефтегазовых технологий.
Свою лепту внесли также 1980–1990-е годы, когда ставка была сделана, особенно с серeдины 80-х, на растущий импорт, заметим, любого оборудования для нефтегазового комплекса (НГК). А вот в 2014-м, когда почти все страны Запада ввели санкции против РФ, оказалось, что отечественного оборудования для НГК явно не хватает. Между тем в кратчайшие сроки решить эти вопросы путем максимального импортозамещения вряд ли возможно по технологическим и финансовым причинам.
На «игле» именно западных нефтегазовых технологий СССР оказался уже в середине 1970-х, когда, согласно статданным, на Италию, Францию, ФРГ, Австрию, Финляндию, Канаду и Японию суммарно приходилось около 65% стоимости используемого в стране оборудования этого профиля. А к середине 80-х этот показатель достиг почти 80%. И, что весьма странно, высшее руководство страны в те же годы оставило без внимания предложения А.Н. Косыгина, К.Ф. Катушева, К.Т. Мазурова, П.М. Машерова, С.А. Оруджева стимулировать создание технологических СП с упомянутыми странами и/или закупать там соответствующие лицензии, чтобы развивать в СССР производство НГК-оборудования. Аналогичные меры в сфере технологической базы нефтегазопереработки предлагали нашей стране в середине 70 — начале 80-х, в рамках многонациональных СП, Румыния и Югославия. Но и эти предложения остались без ответа.
Тем временем, как показывает успешный опыт многих стран ОПЕК (особенно Саудовской Аравии, Ирана, Кувейта, ОАЭ), а также Малайзии, Брунея и ряда других стран, комплексное технологическое обеспечение нефтегазового комплекса невозможно без долговременной государственной поддержки.
Причем речь вовсе не идёт о 100%-ной замене импорта: выбор в национальном импортозамещении оборудования в упомянутых странах сделан в пользу тех секторов, где с меньшими затратами и с максимальным эффектом возможно соответствующее импортозамещение. Кстати, именно в такой пропорции импортозамещения развивается нефте- и газохимия в Туркменистане и Узбекистане. Опять же на основе целенаправленной линии государства.
Между тем, как отмечалось на международных конференциях «Попутный нефтяной газ», «Бензин», «Дизель», «Полиэтилен», состоявшихся в Москве в начале апреля 2015 г., та же Саудовская Аравия — в числе крупных экспортеров в Россию и другие страны СНГ продуктов нефте- и газохимии. Растет экспорт той же продукции из «нефтегазовых» стран Юго-Восточной
Азии, Карибского региона. И даже из тех стран, которые, не имея крупных запасов нефтегазового сырья, обладают в то же время крупными современными мощностями по его комплексной переработке. Это, к примеру, Тайвань, Польша, Дания, Турция, Марокко, Израиль, Тринидад и Тобаго.
Словом, речь идет об индустриализации нефтегазового комплекса, которая, повторим, невозможна без крупных капиталовложений и других форм поддержки со стороны государства. По многим экспертным оценкам 2014-2015 гг., совокупный потенциал России и Казахстана в нефте- и газопереработке способен не только полностью обеспечить потребности этих стран в разнообразных товарах нефтегазохимии, но и на 5-10% в год увеличивать объем экспорта той же продукции. Однако реализация этих возможностей зависит, прежде всего, от инвестиций в технологическую базу НГК. И, соответственно, от правильного выбора приоритетов развития НГК.
Отметим, что в России в последние годы государство резко ужесточило систему штрафов за сжигание и другие потери попутного нефтяного газа (ПНГ).
Но многие нефтяные компании, познавшие все преимущества экспорта нефтяного сырья, под любыми предлогами стремятся «обойти» эту систему. Со ссылками на свою сложную финансовую ситуацию, обусловленную низкими мировыми ценами на нефть и в целом экономической ситуацией в стране.
«Очень важно продолжать государственную «политику принуждения» к эффективному использованию ПНГ, — пояснил автору Фарес Кильзие, председатель совета директоров «Креон Энерджи». — Даже несмотря на попытки нефтяных компаний, которые пользуются нынешним кризисом и стараются облегчить или вовсе обнулить штрафы за сжигание ПНГ.
Что же касается капвложений в индустриализацию нефтегазового комплекса, целесообразной представляется российско-казахстанская целевая программа, нацеленная на комплексное
развитие НГК и его технологической базы в обеих странах. Разработка и реализация такой программы тем более возможна в связи с интеграцией РФ и Казахстана в рамках ЕАЭС. Причем эта программа не может не включать сотрудничество со странами, не участвующими в санкциях против России, и их компаниями/предприятиями.
В противном случае влияние, можно сказать, «бесхозности», игнорирования этого сырья на уже сформированные проекты в нефтегазопереработке России будет крайне негативным и необратимым».
В этой связи примечательны такие данные: по информации Центра международной торговли, Россия в 2013 г. импортировала оборудования для нефтегазовой отрасли на сумму около 2 млрд. долл., с весны 2014-го 60% этих закупок подпало под «санкции».
Основными странами-поставщиками оборудования для НГК РФ (почти на 90% по стоимости этого импорта) являлись Япония, Канада, США, Норвегия, Южная Корея, КНР, Гонконг, Тайвань, Швейцария, западноевропейские и некоторые восточноевропейские страны ЕС. Остальные поставки были из стран БРИКС, Юго-Восточной Азии, Турции, Ирана и Белоруссии. То есть доля соответствующего импорта из стран, применивших «санкции» к России, составляла не более
57%. Весьма выразительная цифра.